Равик кивнул.
- Включи музыку, Роланда. Погромче.
- Ладно.
Роланда включила приемник. Загремели литавры и барабаны. В высоком пустом зале разразилась звуковая буря.
- Не слишком ли громко, Равик?
- Нет.
Слишком громко? Что могло сейчас казаться слишком громким? Только тишина. Тишина, в которой тебя разносит на куски, как в безвоздушном пространстве.
- Ну, вот и все, - сказала Роланда и подошла к столику Равика. У нее была плотная фигура, ясное лицо и спокойные черные глаза. Черное пуританское платье выдавало в ней распорядительницу и выделяло ее среди полуголых девиц.
- Выпьем, Роланда?
- Ладно. Давай.
Равик принес из бара рюмку и налил. Роланда удержала его руку, когда рюмка наполнилась наполовину.
- Хватит! Больше не хочу.
- Ненавижу недолитые рюмки. Уж лучше не допить.
- Зачем? Это было бы расточительством.
Равик взглянул на нее. Солидное, умное лицо. Он улыбнулся.;
- Расточительство! Французы вечно боятся его. А кому нужна бережливость? Тебя ведь тоже никто не бережет.
- Тут коммерция. Совсем другое дело.
Равик рассмеялся.
- Выпьем за коммерцию! Чем бы оказался мир без морали дельцов? Сборищем преступников, идеалистов и бездельников.
- Тебе нужна девушка, - сказала Роланда. - Могу позвонить Кики. Она очень хороша. Двадцать один год.
- Вот как. И ей двадцать один год. Нет, такие уже не для меня. - Равик снова наполнил свою рюмку. - Роланда, о чем ты думаешь перед сном?
- Чаще всего ни о чем. Слишком устаю.
- А когда не очень устала?
- О Type.
- Почему о Type?
- Там у меня тетка. У нее дом с магазином. Дважды я платила за него по закладной. Когда она умрет - ей семьдесят шесть, - дом достанется мне. Тогда я перестрою магазин под кафе. Светлые обои в цветочках, три музыканта - пианино, скрипка, виолончель, в глубине - бар. Небольшой, но изящный. Дом расположен в хорошем квартале. Думаю, что за девять с половиной тысяч франков смогу его прилично обставить, приобрету даже гардины и люстры. Кроме того, на первых порах хочется иметь в запасе тысяч пять. Ну и, конечно, квартирная плата с жильцов верхних этажей. Вот о чем я думаю.
- Ты родилась в Type?
- Да, но никому не известно, где я находилась потом. Если дело пойдет на лад, никто и не станет интересоваться. Деньги прикрывают все.
- Не все, но многое. - Равик почувствовал какую-то тяжесть в висках и стал говорить медленнее. - С меня, пожалуй, хватит, - сказал он, расплачиваясь. - В Type ты выйдешь замуж, Роланда?
- Не сразу, через несколько лет. У меня там есть друг.
- Ездишь к нему?
- Изредка. Время от времени он пишет мне. По другому адресу, разумеется. Он женат, но жена в больнице. Туберкулез. Врачи говорят, еще год-два протянет - не больше. И тогда он свободен.
Равик встал.
- Благослови тебя Бог, Роланда. Ты рассуждаешь здраво.
Она доверчиво улыбнулась, соглашаясь с ним. На ее ясном, свежем лице не было и тени усталости, словно она только что проснулась. Она знала, чего хочет. Жизнь не была для нее загадкой.